- Правда, Ёжик?...Или ты уже не Ёжик? - Зови меня Хозяин. Не ошибешься.
Давно не писала, и врядли буду часто, вот у меня диз днева поменялся, а мне как-то побоку, читаю избранное почти каждый день - и все, норм.
Но вот прямщас накатило что-то. Возможно я, поскольку нашла работу и судя по всему долго отдыхать теперь буду только в декретном отпуске (и то не факт), тоскую по своему школьно-студенческому состоянию, которое, как мне кажется, уже не вернется, возможно это просто набег коммунистов, но накатило.
Вот бывают такие дни лета. Причем для меня - только в Минске. Такие дни, по погоде, обычно в июне или августе, умеренно жаркие, а к вечеру прохладные, и когда все яркие летние наряды, в которые наряжаются минчане, вечером тускнеют, сереют - они не предназначены для такого скудного освещения. Это где-то восемь-девять вечера, и закатное солнце скрывается за облаками, и все такое прохладно-серое - все думают что градусов двадцать, но на самом деле девятнадцать или чуть ниже, и вытаскиваются из сумок дополнительные кофты, потому что "как-то зябко". В это время собачники начинают задумываться о том, чтобы пойти на прогулку. В это время по незакрытой шортами коже ног тянет ветер, в воздухе, кажется, пахнет дымком, и в это время никто еще не собирается расходиться из парка, от озера, или откуда угодно - все опомнятся только под ночь; в это время уходят лишь самые торопливые. В это время, как бы удобно все ни сидели, на минуту все разойдутся по своим делам на секунду, чтобы накинуть еще что-то. В это время - особое, только летнее, неуверенно-серая заря сумерек скрадывает дневной шум, дневную торопливость, суетливость. В это время достается гитара, и звучит что-то из машины времени или ддт. В это время люди становятся какими-то ужасно эмоциональными и иногда даже начинают сочинять стихи. Эти сумерки - заря всенощных блужданий по летнему городу, когда чувствуется тонкой подошвой брусчатка, в воздухе виднеются скопища мотыльков, и кажется, "где-то через час зажгут фонари". Это время - предпоследний раз, когда ты вспомнишь, что тебя уже звали со двора, последний будет уже тогда, когда совсем стемнеет и не видно будет воланчика или мяча. Это время для меня - ужасно подростковое, крышеобитаемое, велосипедное, романтично-серое, и я его обожаю. Я надеюсь никогда его не забыть.
Но вот прямщас накатило что-то. Возможно я, поскольку нашла работу и судя по всему долго отдыхать теперь буду только в декретном отпуске (и то не факт), тоскую по своему школьно-студенческому состоянию, которое, как мне кажется, уже не вернется, возможно это просто набег коммунистов, но накатило.
Вот бывают такие дни лета. Причем для меня - только в Минске. Такие дни, по погоде, обычно в июне или августе, умеренно жаркие, а к вечеру прохладные, и когда все яркие летние наряды, в которые наряжаются минчане, вечером тускнеют, сереют - они не предназначены для такого скудного освещения. Это где-то восемь-девять вечера, и закатное солнце скрывается за облаками, и все такое прохладно-серое - все думают что градусов двадцать, но на самом деле девятнадцать или чуть ниже, и вытаскиваются из сумок дополнительные кофты, потому что "как-то зябко". В это время собачники начинают задумываться о том, чтобы пойти на прогулку. В это время по незакрытой шортами коже ног тянет ветер, в воздухе, кажется, пахнет дымком, и в это время никто еще не собирается расходиться из парка, от озера, или откуда угодно - все опомнятся только под ночь; в это время уходят лишь самые торопливые. В это время, как бы удобно все ни сидели, на минуту все разойдутся по своим делам на секунду, чтобы накинуть еще что-то. В это время - особое, только летнее, неуверенно-серая заря сумерек скрадывает дневной шум, дневную торопливость, суетливость. В это время достается гитара, и звучит что-то из машины времени или ддт. В это время люди становятся какими-то ужасно эмоциональными и иногда даже начинают сочинять стихи. Эти сумерки - заря всенощных блужданий по летнему городу, когда чувствуется тонкой подошвой брусчатка, в воздухе виднеются скопища мотыльков, и кажется, "где-то через час зажгут фонари". Это время - предпоследний раз, когда ты вспомнишь, что тебя уже звали со двора, последний будет уже тогда, когда совсем стемнеет и не видно будет воланчика или мяча. Это время для меня - ужасно подростковое, крышеобитаемое, велосипедное, романтично-серое, и я его обожаю. Я надеюсь никогда его не забыть.